Ясное утро одарило лес прозрачной голубизной неба и слепящим солнечным светом, зажегшим
яркими красками осеннюю листву. На могильный холм легли букеты багряных и золотых
листьев  , как напоминание о трагической гибели Линвэн, алые капли рябиновых гроздьев
и белые звездочки валинорских ромашек., по-прежнему казавшихся только что
сорванными. «Нетленные цветы благословенного края, останьтесь здесь с той, что столь же
нетленно пребудет в моем сердце « - Леголас низко склонился  перед курганом.
Линдир подвел ему коня:
- Леголас, я понимаю, мои слова стары, как мир и много раз повторены, но … надо жить…
Надо жить дальше. Пора ехать, мы и так доберемся до замка только к вечеру, а твой
отец , как и прежде не любит, когда опаздывают к ужину
В ответ по лицу принца скользнула тень улыбки, впервые с момента их встречи..

И снова застучали подковы по  ведомой только эльфам лесной тропе, но теперь
эти звуки казались Линдиру сладчайшей музыкой. Следуя этикету он держался на
полкорпуса позади принца, что, впрочем ,не мешало ему наблюдать за Леголасом, который, 
полностью ушел  в печальные  раздумья.
Лес стоял притихший и суровый  в ожидании зимних холодов, но в нем кипела своя не
прекращающаяся ни на минуту жизнь, скрытая от посторонних глаз. Клесты теребили 
еловые шишки, с цокотом носились по янтарным стволам сосен белки, изредка дорогу,
шурша листвой перебегал еж , торопящейся закончить свои приготовления к зиме, эхом
разносился перестук работяг дятлов.
Постепенно все эти звуки , знакомые с детства любому лесному эльфу проникали в сознание Леголаса,
вытесняя из души боль далеких воспоминаний и недавней потери.
И Линдир с облегчением видел , как с каждой оставленной позади лигой , светлеет
лицо его друга и наконец услышал :
- Лин,  ты не мог бы ехать рядом со мной?
- Ваше Высочество, вы были слишком поглощены своими мыслями, я не смел
мешать Вам.
- Перестань, Линдир, меня  сто лет никто не называл по титулу.
- Ста еще не прошло…
- Оставь, пожалуйста, свои упражнения в остроумии, мне надо кое-что тебе
рассказать.
-     Тогда давай остановимся и дадим отдохнуть лошадям.
Они спешились на пригретой солнцем поляне и уселись на стволе упавшего
дерева. В немногих словах Леголас поведал другу о встрече с Владыкой Вод, о том, как
Элронд, утратив ореол кладезя премудрости , отводя взгяд рассказывал о давней истории
несчастной любви Владычицы Золотого Леса к королю Эрин-Ласгален, как Гендальф сокрушался, 
сознвая свое невольное соучастие в обмане, как рвал на себе бороду Гимли,
пытаясь сделать нелегкий выбор между долгом дружбы и верностью любви.
Линдир слушал молча, теребя в задумчивости прядь  волос.
- Должен ли  я рассказать обо всем отцу, Линдир? Или пусть он ничего не узнает?
- Леголас, прости, - менестрель ответил не сразу ,  - я понимаю, ты не хочешь причинять отцу лишнюю боль,
но не думаю, что он не знал Галадриэль настолько хорошо, чтобы сильно удивиться случившемуся. И потом, 
кажется, ему и так все известно.
- Но откуда!?
- От  Келеборна. В последний раз они виделись вскоре после твоего отъезда и с  тех пор не встречались.
А Трандуил , желая отговорить меня от бесплодного по его мнению ожидания., однажды сказал: «Линдир, 
даже если Леголас  бежал из Средиземья не от своих проблем, а влекомый навязанной ему чужой волей, 
он еще должен пожелать вернуться, покинуть места, где нет ни смерти, ни скорби,  где покой и красота, 
охраняемые Стихиями , ради  лишь Эру известного жребия, уготованного эльфам в нынешние времена. 
Перевесит ли любовь к родным местам долг перед волей Валар, окажется ли привязанность к дому сильнее
убаюкивающего шума моря у берегов благословенного Запада?»
- Оказалась, - вздохнул Леголас, - не нужно было стольких лет, чтобы понять, я -
лишний среди ваниаров и нолдоров, нежащихся у колен Стихий. Чужой среди
тэлери, поющих под  музыку волн и не державших в руках оружие со времен
Битвы за корабли. Но меня убеждали, в собственном несовершенстве те, кого я уважал и почитал  , 
борясь  с собой ,я почти поверил им, что все мои беды  в Амане  происходят  лишь по причине, что я чего-то 
не знаю, или не умею, хотя даже если бы мне удалось создать нечто подобное письменам Румила или Сильмариллам
Феанора и тогда я не стал бы счастлив нигде , кроме Эрин-Ласгален.
- Тебе нелегко пришлось, - Линдир обнял друга, - но все же , Лас, в двух словах, как 
там в Валиноре? 
- Если в двух, - Леголас сощурился на клонившееся к западу солнце, - там безумно скучно ,  Лин. 

  Незаметно на лес опустились лиловые осенние сумерки. Внезапно за поворотом дороги
вспыхнул огонек, потом еще один, два, десяток, как россыпь светлячков в густой траве.
- Линдир?!
- Я думаю, Ваше Высочество, это Ваши подданные встречают своего блудного принца.
- Но откуда… откуда они узнали?
- Нимлот ускакал еще ночью и, видимо, успел вовремя. Лас,ну неужели ты хотел
обставить свое возвращение в стиле Арагорна, когда он еще звался Бродяжником?
У каждого поворота извилистой лесной тропы стояли верховые , держа зажженные
факелы. Весь Передовой отряд Лихолесья. Эльфы поочередно подъезжали к Леголасу,
приветствуя своего друга, принца, командира. Ни один не выказывал удивления, не задавал
лишних вопросов. Кто-то говорил несколько теплых слов приветствия, кто-то просто по-
дружески обнимал. На мост , ведущий к Подгорному дворцу Леголас въехал, как это
часто случалось прежде ,во главе своего отряда. Тяжелые строки ворот медленно открылись ,
подчиняясь магическому заклинанию, и также неторопливо сомкнулись за ними. Во внутреннем дворе
Замка принца ожидало женское население дворца, а потому встреча была здесь более эмоциональной и
грозила бы затянуться до утра, но  Линдир  ,  выдернув  друга  из толпы эльфиек,   распахнул перед ним 
двери и  слегка  подтолкнул в спину.
Полутемная зала  прихожей пустовала, никто  из эльфов не последовал за принцем, понимая,  что встреча отца и
сына не нуждается в лишних взглядах. Леголас  вдохнул  знакомый запах , в нем смешивался аромат сухих трав,
горящих березовых поленьев, можжевельника и чего-то еще неуловимого, но такого родного, что для любого, 
кто наделен сердцем и душой, зовется коротким и емким словом – дом.
 Машинально принц снял со спины лук и колчан,  скинул плащ , повесив все это на привычное место, также безотчетно 
посмотрелся в большое бронзовое зеркало, провел рукой по волосам и взлетел вверх по лестнице. Мгновение он помедлил 
на площадке . Где может быть сейчас отец ? Тронный зал? Это уж слишком. Библиотека? Едва ли.
И Леголас повернул в коридор, ведущий к личным покоям короля, Замер у кабинета. Тяжелые дубовые створки не сразу
поддались чуть дрогнувшей руке.
Он вошел , остановившись у двери. Теплый круг света от горевшей лампы выхватывал
из темноты перо застывшее в тонких пальцах и  горделивый профиль, склоненный над 
свитками пергамента. Трандуил  обернулся и медленно встал из-за письменного стола.
 Он всегда  умел оставаться  королем, в любой ситуации. Повинуясь порыву нахлынувших чувств 
Леголас опустился на колено , вынул из ножен и  протянул вперед меч,  приветствуя своего повелителя , 
присягая ему на верность. Король принял клинок.
Затем сильная рука решительно  подняла эльфа с пола , Леголас уткнулся в 
шелковистую прядь волос отца, лежавшую на плече. Никто из них не смог бы
 сказать сколько они стояли не размыкая объятий: минуту , час или вечность.
Время остановилось. Наконец Трандуил, взяв сына за плечи и чуть отстранив от себя,
взглянул ему в лицо.
Эльфам несвойственно меняться, время не властно над ними, только горечь потерь
и тяжесть испытаний могут лишить их вечной юности эльдар. Леголас за годы разлуки не утратил
своей бьющей в глаза красоты. «Слишком красивый, даже для эльфа,»- как-то, шутя, подметил Линдир.
Но… резче и тверже стала изящная линия губ, тонко очерченные брови ближе сошлись к переносице, потемнела
прозрачная голубизна глаз. «Совсем взрослый – подумал Трандуил. Юность сына осталась где-то там, в Третьей эпохе.
 Леголас , глядя на отца, с болью заметил горькие складки у рта, в уголках которого
уже не пряталась лукавая усмешка, тонкая прямая морщинка прорезала высокий
 лоб, а в роскошных цвета спелой ржи волосах короля засветились серебряные нити.
Принц прикрыл глаза, пытаясь скрыть набежавшие слезы, с самого детства он не
позволял себе подобного  в присутствии короля, но соленые капли предательски ползли
по щекам из под опущенных ресниц.
- О чем же теперь плакать, Леголас? – услышал он мягкий голос отца, - мы снова вместе
и вдвоем одолеем  любое испытание судьбы.
И, словно отвечая на невысказанные слова сына, Трандуил продолжал:
- Не вини себя. То были трудные времена, а ее предсказание дало тебе надежду, что
не только печаль и скорбь владеют миром и зов моря показался дорогой избавления.
Но жизнь дорога нам не одними радостями, но и пережитыми горестями. 
Леголас кивнул, наконец ,обретя способность говорить:
- Ульмо  сказал мне почти то же самое. Валинор – край для тех, кого уже ничто не держит
в Средиземье. Но отчего я был так слеп и легковерен? Отчего ни разу даже не усомнился 
в словах Галадриэль?!
- Просто ты еще слишком молод для эльфа. Ты родился в Эпоху, когда многое предали
забвению и не потому, что память вдруг изменила народу эльдар, но перед лицом общего
Врага мы обязаны были не цепляться за прошлые распри и обиды, да и  немного осталось  тех, 
кто видел своими глазами резню в Альквалондэ и разгром Дориата. Для тебя это лишь 
предания ушедших веков , едва ли ты мог помыслить ,что кто-то из окружающих нас сородичей
 способен на обман , коварство или бесчестие, а потому безоговорочно поверил словам «Светлой Леди».
- Но пусть и эта история останется лишь в наших воспоминаниях, - взгляд Трандуила потеплел, будто растаяли
льдинки в холодной синеве воды, - ты вернулся, а значит Эрин-Ласгален  дороже для тебя  лесов Оромэ и сияния
 снегов Танинкветиль настолько, что ты пренебрег желанием Валар,  и моя радость готова  простить Артанис ее месть. 
Трандуил обнял сына за плечи:
- Завтра Передовой не оставит тебя в покое расспросами, но сегодняшний вечер принадлежит нам. 
И король увлек его вглубь комнаты, где только сейчас Леголас заметил накрытый у камина
стол, последняя тень сомнения исчезла, все-таки отец  ждал.
Сняв со стола два золотых кубка , наполненных вином, Трандуил протянул один сыну:
- За твое возвращение, Леголас!
-  За Эрин-Ласгален и его короля!
С легким мелодичным звоном кубки встретились.
Леголас отпил глоток, узнав когда-то хорошо знакомый вкус:
- Виноградники Дорвиниона по-прежнему хорошо плодоносят…
- И вино с них не стало хуже за годы твоего отсутствия. Готов поспорить, в Амане
такого нет.
-    Там многого нет, отец. Не бывает дождей  , но не увидишь  радуги над морем.
Леголас протянул руку к огню:
-  Нет холодов , но и нельзя насладится теплом камина.  Ничто не умирает и не вянет,
но и жизни там тоже нет. Все совершенное и прекрасное, но застывшее в своем совершенстве, как скалы 
Пелоров. А разве может жизнь быть неизменной?Слишком тонкой представляется мне грань отделяющая поля
Йаванны  от Чертогов Безвременья.
- А твои друзья по Братству? Я не говорю о Митрандире и Элронде. Они тысячу лет
могут вспоминать, что случилось в предшествующие две, -усмехнулся король.
Принц пожал плечами:
- Хоббиты живут, как жили у себя в Шире. Фродо и Бильбо в который раз переписывают
свою «Алую книгу «, переводят ее на квенья. Сэм занимается садом и скоро Йаванна и
Эстэ начнут завидовать его успехам. Гимли – воплощенная гордость Ауле, он подружился
с нолдорами и состязается с ними в мастерстве. У Галадриэль теперь столько украшений, 
что ей хватит их до Последнего хора айнуров. Один я оказался не у дел.
- Здесь тебе скучать не придется, не смотря на мирные времена.
- Отец,  я буду счастлив даже чистить земляной хлеб на кухне.
- Возможно, - уклончиво ответил Трандуил, -но тебе пора вспомнить, что быть наследником
трона , это несколько больше и труднее, чем командовать Передовым отрядом. 
- Кстати, - король , протянув руку, взял с каминной полки шкатулку из белого ясеня,-
наклони голову.
Леголас повиновался, легкий металлический обруч охватил лоб. Подняв глаза к зеркалу,
он увидел  на себе матово поблескивающую мифриловую диадему, украшенную тонкой гравировкой и увенчанную
голубым бериллом.
- Как красиво, отец. Мастера Амана не сделали ли бы  более  изящно и лаконично.
Но зачем?
-  Маленький подарок к твоему возвращению. А потом я хочу, чтобы эта
вещь иногда напоминала тебе о твоих обязанностях, а Передовому - о твоих правах. 

О многом было сказано в ту долгую осеннюю ночь. С шипением догорели оплывшие
свечи, дрова в камине подернулись серым пеплом , а они  все не могли не то, чтобы
наговорится, даже насмотреться друг на друга. Только когда дымчатый сумрак предзимнего
утра вполз в комнату сквозь неплотно прикрытые шторы, Трандуил наконец огляделся:
- Светает , -несколько удивленно произнес он и сокрушенно вздохнул ,глядя на сына,
-       А  я  так и не дал тебе отдохнуть. 
- Уже все равно слишком поздно ложиться , отец. Но я хотел бы взглянуть на
свою комнату. Она сохранилась?
- Конечно, твои друзья там ничего не изменили, насколько мне известно.
Не удивляйся, я не входил туда все эти годы. Боялся. Все казалось, открою
дверь и увижу тебя, сидящим на окне с книгой. Ну, ступай, надеюсь, ты
не заблудишься в стенах родного дома?
Леголас с улыбкой покачал головой и выскользнул за дверь. 
В коридорах Замка стояла сонная тишина, даже  воздушные шаги эльфа
звучали непривычно громко. Вот и знакомая дверь. Леголас осторожно вошел.
Здесь его тоже ждали. Ни затхлости нежилого помещения, ни паутины по углам.
 Ореховая мебель натерта до блеска. Кучка свежей золы в очаге, на кровати разложена
 чистая одежда. Довершал картину Линдир, крепко спавший за письменным столом,
положив голову на исписанные листки.
Осторожно пройдя мимо, Леголас остановился у книжного шкафа, провел пальцами
по знакомым корешкам «Акалабет», «Валаквента»,»Квента Сильмариллион», «Книга
королей», «Алая книга Западных пределов». А это что? Между книг засунута тетрадь
в зеленом сафьяновом переплете, довольно истрепанном и замызганном. Его дневник!
Он протаскал эту тетрадь с собой по всем дорогам Воссоединенного Королевства во
времена войны за Кольцо. Леголас уселся на подоконник и быстро пролистал пожелтевшие
страницы. Вот и последняя запись , датированная маем 120 года Четвертой эпохи.
Несколько бессвязных строк, попытка то ли понять себя, то ли объяснить другим.
Он перевернул лист и в задумчивости закусил кончик пера. За окном медленно кружились
снежинки, лес не спеша одевался в белые кружева зимнего наряда. Первый снег, как
чистая страница дневника. Что напишет на ней судьба? А он сам?
Перо заскользило по бумаге. Он вычеркнул первую строчку, начав привычно выводить
замысловатые завитки Тэнгвар вместо четких рун Даэрона.

  Без расставанья не бывает встречи,
 И радостью сменяется печаль,
 Сияньем утра – серый хмурый вечер
 И берегом родным – морская даль.

 Опять вокруг багряный кленов пламень
 И злато вязов , и янтарь сосны,
 Покоя не найдя , в безоблачном Амане
 Я лишь о Лихолесье видел сны.

Где вековых дубрав немолчный гомон,
Шептанье трав и птиц веселый свист…

Перо запнулось, посадив кляксу.

- Пусть нолдор Валинор считают домом,
Лесам принадлежит Зеленый Лист, - проснувшийся Линдир  неслышно подошел сзади.
- Для принца совсем неплохо, но вот для конкурса менестрелей придется
еще потрудиться.
- Ну ,уж нет, - Леголас , смеясь,жирным росчерком уничтожил свое творение, -
предоставляю тебе честь участия и триумф победы.
Немного подумав, на чистом развороте он написал два слова: « Я вернулся».
- Не ново, но звучит почти, как поэма, - обнял друга Линдир.
Из-за леса выкатился бордово-золотистый шар восходящего солнца. Новый
день над Эрин-Ласгален вступал в свои права.
 
 
 

                                Эпилог

Короткая ночь начала лета наполняла Лес серебристым сумраком. Небо еще
не потерявшее розового оттенка на западе почти сразу стало краснеть и
золотиться на востоке. 
- Говорят, Праздник Солнцестояния должен напоминать о блаженных временах
Валинора, как смешивался некогда свет Древ Йаваннны, так в эти дни 
сходится  закат с рассветом , - задумчиво произнес Элдарион.
- Мы , эльфы не слишком любим это время  ночей без темноты, - печально отозвался
Леголас, - видно жива в каждом из нас память о Предначальной эпохе, когда наш
народ пробудился под звездами Элентари.
Они сидели на небольшой лесной поляне , рядом в траве терялся ручеек, выдавая свое
присутствие тихим журчанием воды, в воздухе стоял дурманящий аромат цветов
жасмина. Элдарион повесил на ветку кустарника, склонившегося над аккуратным
 небольшим курганом, длинную нить жемчужного ожерелья.
- Я привез  это ей в подарок, - король Воссоединенного королевства  провел рукой по
гладким холодным камням , - жаль, что все так случилось.
- Не могу себе простить! - грусть на лице эльфа сменилась нескрываемой болью.
- Что? – рука Элдариона легла на плечо принца, - того, что один подонок решил
обманом одержать над тобой верх, а  у другого поднялась рука мстить женщине?
       Эру даровал  жизнь тебе , а  значит нельзя все время прятаться за тени ушедших,
       растрачивая этот дар понапрасну, даже если впереди у тебя вечность. Живи! Иначе ради
       чего ты вернулся из Валинора?
Тихий шорох  прервал их беседу. Эльф и человек одновременно вскочили на ноги и обернулись. 
Среди зарослей, окаймлявших поляну, стояла эльфийка в светло-зеленом платье, видимо она не ожидала 
встретить здесь кого-то , вся ее поза и широко распахнутые глаза, цвета молодой листвы говорили об удивлении 
и замешательстве. Один миг, снова  шелест ветвей и фигура девушки растворилась среди серых теней вековых деревьев.
- Кто она? – Элдарион вопросительно взглянул на Леголаса.
- Не знаю… Никогда не видел ее раньше. Но не удивился бы, узнав, что
она – майя, хранительница  нашего Леса.

Эринэль неслась сквозь  лес пока , задыхаясь, без сил не повалилась в   прохладную траву.
Глупо, конечно, даже предположить, что за ней кто-то будет гнаться, но она бежала от себя, от собственного
стыда.  Что могли бы подумать о ней принц и их высокий гость, когда она подобно ночному вору пробралась на 
лужайку Слез, как окрестили эльфы это уединенное место. А ей просто нравилось сидеть там, слушая бормотание 
ручья, любуясь жемчужной россыпью жасмина и невиданными ромашками, никогда не увядавшими с нежным
горьковатым ароматом. Наверное, именно такой запах должен быть у воспоминаний о благодатном заморском крае.
Но теперь, теперь она больше никогда не увидит ни этих удивительных
цветов , ни скрытой среди кустарника лужайки, где под камнями кургана похоронена не только
смертная девушка, но и сердце принца Эрин-Ласгален. Так говорили эльфы. 

                                                *   *   *

Празднование Дня  Солнцестояния было в разгаре. Ото всюду раздавался веселый смех, пение, нежный напев
флейт приглашал к танцу. «Интересно, кого Леголас все время ищет? - Линдир наблюдал за другом с начала
торжества. Принц то внимательно пробегал взглядом ряды гостей, то углублялся в свои мысли и загадочно улыбался. 
Вдруг Линдир почувствовал, как рука друга крепко сжала его ладонь.
- Кто это? – взор Леголаса был устремлен куда-то за пределы поляны, на которой происходило веселье. 
Под ветвями огромного дуба, в стороне от других, словно прячась, стояла девушка, одетая в непритязательное 
серо-зеленое платье, единственным украшением которого служила гирлянда цветов дикого шиповника.  Линдир присмотрелся:
- Ах она…Это Эринэль, дочь Эреддила из пограничных стражей. Они с отцом недавно живут 
в Эрин-Ласгален , перебрались к нам из Имладриса. Да ты встречал ее  не раз и в Ривенделле, и в Минас-Тирите.
«Хотя кого ты мог заметить в присутствии Арвэн», - закончил уже про себя менестрель.
- Встречал, но не видел – тихо ответил Леголас , направляясь в сторону дуба.

Эринэль  была готова с облегчением вздохнуть, королевский бал  близился к концу, и скоро 
можно  незаметно исчезнуть. Она не попалась на глаза ни принцу , ни королю Элдариону,
а значит не придется краснеть за свою невольную оплошность.
Леголаса она заметила слишком поздно, чтобы быстро раствориться в толпе , а
бежать от  принца  при всех стало бы еще худшим позором. Эринэль почувствовала,
как краска заливает ее щеки , девушка опустила голову и склонилась перед  сыном короля в
положенном реверансе.
- Звезды осияли час нашей встречи, - услышала она ,  в голосе не звучало ни тени неудовольствия или насмешки. 
Эльфийка подняла глаза. Принц стоял перед ней в полу поклоне, приложив руку к груди.
- Могу ли я пригласить тебя на танец, - продолжил он. Эринэль молча кивнула .
 

                                 *    *    *
 
- Призываю в свидетели Манвэ Сулимо и Варду Элентари, призываю их благословить
союз заключаемый ныне между Эринэль, дочерью Эреддила и Таурэль и Леголасом,
сыном Трандуила и Элерриан …
Гулким эхом отдавались под древними высокими сводами тронного зала Подгорного дворца
слова старинного обряда.
Трандуил  соединил руки молодоженов. На зеленой бархатной подушке лежали два тонких
золотых колечка, по губам Леголаса скользнула чуть уловимая улыбка: «Да не поглотят
воды Андуина эти кольца».

                                               *   *   *

- Леголас, взгляни, не правда ли она просто очаровательна?
Принц чуть помедлил, залюбовавшись на жену,  буквально светившуюся счастьем,
и взял у нее новорожденную дочь.
- У малышки твои глаза , Эринэль, как первая листва на березах.
- Нет, они у нее все же чуточку голубые, скорее они как морская волна , просвеченная
солнцем…
Эринэль осеклась, муж не слишком любил  упоминания о море.
- Как ты думаешь ,- переменила она тему, - твой отец не слишком огорчен, что
родилась девочка?
- Напротив, кажется, он совершенно доволен, от мальчишек сплошные проблемы и
хлопоты. Меня ему вполне достаточно.
- А как мы назовем ее? Может Элерриан , как твою маму?
- Не стоит , не надо лишний раз будить горестные воспоминания отца. Пусть в  имени
      нашей дочери слышится плеск воды и звон струн. Мы назовем ее… Линвэн.
 

                                      That’s all  :)
 

                                                                                       Содержание: