|
|
|
Древняя, как мир,
дорога в Вечность
Вновь открыта: эй, ступай смелее…
Пусть царит в душе твоей беспечность
И, как пепел, грусть твою развеет.
Пусть смеется лютня, пусть оплачет
Тех, кого вернуть уже не в силах,
И привычно ты в улыбке спрячешь
Горькую тоску о лицах милых…
(с) Vilina
Глава 1 . "ПЛЕННИК"
Эрэлен упаковала вьюк и задумчиво взвесила в руке. Не так уж много пожиток для того, кто собирается отправиться неведомо куда и неведомо насколько. Хотя ей приходилось обходиться и меньшим.Она прожила дома почти год, пришло время для нового странствия. И у южной границы Эрин-Ласгален её уже ждали – Эрэлен тепло улыбнулась этой мысли. Пора. Но выйти из комнаты эльфийка не успела. Лёгкий топот, быстрый стук в дверь, и к ней влетела запыхавшаяся Линвен, племянница и подруга.
- Опять бегом? – весело спросила Эрэлен. – Брату следовало назвать тебя не Поющей, а Крылоногой. Что случилось?
- Стражи… поймали орка на границе… Привели сюда.
- Поймали? – Эрэлен удивилась. С орками обычно не церемонились. – И при чём здесь я?
- Стражи говорят, он пел. Король хочет, чтобы ты тоже была, когда этого орка будут допрашивать. Ты же…
- Знаток всякой нечисти.
- Я этого не говорила, - смутилась Линвен.
- Конечно. Это я сказала. В сущности, так оно и есть, - у Эрэлен было хорошее настроение, и ничто не могло его испортить. – Пойдём.
Она глянула на себя в зеркало. Не переодеться ли? А, ерунда. Для приёма послов откуда-нибудь стоило бы, но сейчас сойдёт и так.
Эльфийки быстро шли по запутанным коридорам к тронному залу. Эрэлен не надо было прислушиваться, чтобы уловить переполняющее Линвен любопытство.
- Ты хочешь что-то спросить?
-А орки умеют петь?
Эрэлен рассмеялась так что сбилась с шага.
- Уметь-то они умеют, но если бы ОНО пело как орк, его бы подстрелили ещё не видя, на слух.
Возможно, Линвен спросила бы что-нибудь ещё, но они уже были на месте. Похоже, в тронном зале собралась половина Эрин-Ласгален. Ждали только их, и девушки поспешили занять свои места у трона Трандуила.
- Мы обнаружили… это существо… - командир приграничного отряда явно был в недоумении, - на поляне у самой границы. Орк как орк… на вид… Но он пел… Я решил, вам следует увидеть… Он не сопротивлялся… У него оружия толком не было, один охотничий лук, такой даже лёгкие доспехи не пробьёт… И это.
Эльф протянул королю грубую лютню.
- Орк без оружия, но с лютней? Я такого и представить не мог. – Трандуил сохранял спокойствие, но Эрэлен чувствовала, что отец тоже удивлён. Впрочем, так же как и все собравшиеся. Король посмотрел на неё, но принцесса только пожала плечами.
- Приведите пленника.
Стражники втащили в тронный зал связанного орка, типичного представителя этой расы, уродливого, косоглазого, с торчащими изо рта клыками. Разве что чересчур высокого, почти как эльфы, но, возможно, это связанные за спиной руки заставили его выпрямиться.
Орк молчал, мрачно уставившись в пол.
- Что ты делал в нашем лесу? – спросил Трандуил.
Эрэлен про себя отметила, что в последний раз видела отца таким суровым, почти жестоким, когда к нему привели тринадцать гномов. Тех самых.
- Я здесь впервые. Не знал, что тут уже эльфы. Я менестрель. Шёл в Дэйл
Только выдержка позволила эльфам не рассмеяться. Орк-менестрель – можно ли придумать что-то более абсурдное.
- Менестрель?.. – Трандуил владел собой лучше других. - Ну так спой что-нибудь. Освободите его.
По-прежнему не поднимая головы, орк потёр затекшие от ремней запястья и взял у стража свою лютню.
А потом он коснулся струн и запел. Эльфы слушали. Одни с презрением, потому что у него был неприятный глухой голос и лютня настроена слишком грубо для их чуткого слуха. Другие, лучше знавшие людей, – с возрастающим удивлением, потому что он выбрал «Плач Арвен», последнюю песнь из любимой гондорцами «Легенды об Арагорне и Арвен».
Музыка оборвалась дрожащей высокой нотой, когда менестрель неосторожно задел струну когтем.
- Неплохо для орка, - сказал кто-то в наступившей тишине.
- Он человек! – внезапно воскликнула Эрэлен.
Удивлённые взгляды эльфов обратились к ней, и даже пленник впервые поднял голову.
- Бывает, что орки похищают и уводят в свои пещеры смертных женщин. Иногда у этих несчастных рождаются дети. Если такой ребёнок вырастет среди орков, он будет орком. Среди людей полукровки обычно не выживают. Даже если соплеменникам удаётся спасти мать, она скорее всего бросит дитя в лесу. Но если такой ребёнок выживет, если сможет не озлобиться несмотря на ненависть окружающих, он будет человеком. – Эрэлен говорила тихо, печально, и взгляд её казался странно невидящим. – Трудно, наверное жить, так сильно отличаясь от других, чувствуя себя не тем, кем выглядишь… Зная, что даже друзьям кажешься уродливым. Это если есть друзья, а ведь их может и не быть…
Она замолчала, не то ожидая чего-то, не то собираясь с мыслями, чтобы продолжить.
- Вы правы, госпожа! – менестрель наконец осмелился посмотреть на неё открыто.
- Не надо, я не госпожа, я просто Эрэлен. – улыбнулась эльфийка, но глаза её остались печальными.
… Так бывает иногда. Бьёшься над какой-нибудь загадкой, но она никак не решается. А потом кто-нибудь объяснит, и ответ окажется таким простым, что стыдно – как же я сам не догадался.
Так было и в этот раз. Не то чтобы после речи Эрэлен эльфы резко изменили своё отношение к пленнику, но всё стало понятно, и странности перестали быть таковыми. И, словно прозрев, все увидели, что у менестреля полные тоски человеческие глаза.
Трандуил задумался. Что делать с пленником? Ни одна рука в Эрин-Ласгален не поднимется на менестреля, певшего перед королём, тем более что его признали человеком. Но и позволить ему остаться будет чересчур.
- Каждому свой путь, - наконец сказал Трандуил. – Ты собирался в Дол? Вот и иди. Тебя проводят до города, чтобы люди не совершили ту же ошибку, что и мы. Но в Эрин-Ласгален больше не возвращайся. Если в следующий раз стражи увидят тебя прежде, чем услышат… Всё-таки ты слишком похож на орка.
Менестрель поклонился.
Эрэлен и Линвен ушли из тронного зала одними из первых. Эрэлен уже попрощалась с друзьями, и только племянница провожала её в новое странствие.
- О чём ты думаешь? – Спросила Линвен, вглядываясь в её задумчивое лицо.
- Идти против судьбы – тоже судьба. – загадочно ответила Эрэлен.
Глава 2 "ПРОШЛОЕ"
Они быстро шли на север. Эльф, сопровождавший Менестреля, наверняка был недоволен заданием, хотя ничем не выражал своих чувств. Менестрель украдкой рассматривал его. Как странно. Эльфы, Дивный народ… Казалось бы, они, известные своей ненавистью к оркам, не должны были понять его. А они поняли. Да, странно порой оборачивается судьба – разве мог представить уродливый мальчишка-полукровка, слушавший сказки об эльфах, представить, что увидит легендарное Зеленолесье. И останется жив.
Эрэлен была права. Это случилось больше двадцати лет назад. Шайка орков захватила нескольких девушек, собиравших в лесу ягоды. Орки хотели увести их в морийские пещеры, но далеко не ушли. Наткнулись на отряд охотников из той же деревни. Но для Лотты было уже слишком поздно.
И снова Эрэлен не ошиблась. Детей-полукровок бросали на растерзание зверям сразу после рождения. Какая женщина захочет воспитывать орчье отродье, напоминающее о пережитом ужасе.
А Лотта не смогла бросить своего сына. И оказалась достаточно сильной, чтобы отстоять его перед односельчанами.
Он с детства понял, как отличается от других, привык чувствовать презрение и ненависть окружающих. Взрослые понемногу привыкли к нему и перестали обращать внимание, как не замечают прирученного волчонка, пока он кого-нибудь не покусает.
Сильнее его травили ровесники. Дети бывают особенно жестоки к тем, кто не похож на них. Драки происходили постоянно. Он дрался один против пяти, и победа обходилась им дорого. Потом за драку наказывали. Всех одинаково, но ему казалось, что других – за то что задирались, а его – потому что орк.
Неизвестно, как сложилась бы его судьба. Но когда мальчику было девять лет, в село заехали странники. Элтан был странствующим менестрелем столько, сколько помнил себя, так же, как и его отец. Его жена Хильд была из ристанийцев, и тоже любила бесконечные просторы Средиземья. Их сыну Данару было восемь лет, а дочь Мири родилась совсем недавно. Именно из-за них Элтан и Хильд решили осесть в каком-нибудь спокойном месте. Тяга к странствиям не угасала в сердце менестреля, но даже в эти не слишком опасные времена тяжело путешествовать с двумя детьми.
И они остались. В любом поселении рады сказателю. Старейшина села выделил прибывшим участок земли, им помогли построить дом. А вечерами и взрослые и дети с удовольствием слушали легенды и песни разных времён.
Дети всех рас и всех миров одинаковы. Девочкам нравились баллады о любви и о Дивном народе, мальчикам о великих битвах. Но Элтан приметил странного уродливого ребёнка, которого завораживала сама музыка, не важно, о чём были слова.
Странники, видевшие много народов, много непонятного и чуждого, не так склонны к предубеждениям, как оседлые обитатели деревень. Элтан привечал мальчишку-полукровку, и дети менестреля стали его первыми друзьями.
Прошло пять лет.
-Ирч, а ну иди сюда!
Подросток подчёркнуто не отзывался. Кому пришла в голову утончённо жестокая мысль звать его орком на языке эльфов, да ещё и неправильно, как он понял, когда Элтан начал учить его синдарину.
Своего настоящего имени, того которое дала мать, он не помнил. Лотта умерла два года назад, просто тихо угасла, не вынеся молчаливого отчуждения односельчан. С тех пор он жил в доме менестреля.
Дети Элтана не собирались идти по пути отца. Данар хотел стать воином и мечтал чёрно-серебряной форме стража Минас-Тирита. Мири была ещё маленькой, но, хотя прекрасно пела, больше любила то, что растёт, и целыми днями пропадала в саду. Элтан, стал понемногу учить приёмыша, сам не зная почему. Ведь пусть он думает и чувствует, как человек, у него сильные, но неловкие руки орка, а лютня требует особой чуткости пальцев.
Но мальчик учился с удовольствием, и упорство восполняло врождённые недостатки. Конечно, ему никогда не стать настоящим мастером, но даже всегда презиравшие его сельчане признавали, что у него кое-что получается. И всё-таки ему никогда не позволяли забыть, что он не такой как все.
А потом прошло ещё несколько лет. Ушёл в Минас-Тирит служить государю Элдариону Данар, уже назначен был день свадьбы Мири. Элтан и Хильд были уже не молоды, но вновь собирались уйти, потому что те, кого зовёт мир, не перестают слышать этот зов. Юноша полукровка вновь начинал чувствовать одиночество, которое было так привычно ему в детстве. Ничего не боялся он больше, чем опять остаться одному в родном селе, где его уже не презирали, но уж точно не любили.
Поэтому однажды утром, ещё до восхода он ушёл. Не потому что мечтал о дальних краях, а убегая от самого себя, и зная, что убежать нельзя. Он не знал своего настоящего имени, только унизительные клички. И он стал называть себя Менестрелем.
Он шел без цели, куда глаза глядят, и было случайностью то, что они глядели на север…
Глава 3 "ДРУГ"
Менестрель очнулся от размышлений, почувствовав недовольный взгляд спутника. Он не мог идти так же быстро, как эльф, и тому явно не нравилась эта медлительность. Впрочем, Менестрель привык к скрытому или явному презрению окружающих.
Он попытался ускорить шаг, не слишком успешно, потому что уже устал, не успев привыкнуть к быстрой ходьбе за время своего недолгого путешествия.
Но вскоре пришлось остановиться. Дорогу им преграждали гномы. Их было пять, все вооружённые и очень молодые. Даже их бороды ещё не достигли подобающей длины и пышности. И вот на эти бороды гномы явно искали приключений.
- Куда идёте? – нахально спросил гном постарше.
Эльф поморщился. Он долго жил в Лориэне и по-прежнему недолюбливал гномов. Да ещё этот наглый тон… Но Эреборские гномы во главе с Дарином Седьмым союзники Эрин-Ласгален. Не стоит устраивать Трандуилу дипломатические осложнения. Поэтому он ответил предельно мирно.
- В Дол. Полагаю, нам не по пути, вы ведь собрались на воинские подвиги?
Гном нахмурился, уловив ироничный тон ответа. Но связываться с эльфом ему тоже не хотелось.
- А где это ты орка поймал? Вот что, проходи, а его оставь нам. Уж мы разберёмся по-свойски.
Эльф покачал головой, одновременно оценивая ситуацию. Его не слишком порадовал приказ короля сопровождать менестреля-полуорка, но не было и мысли отказаться. И даже без всякого приказа он не оставил бы своего спутника на растерзание глупым гномам, грезящим о славе предков. Вот только они вряд ли отступятся просто так. Похоже, дело дойдёт до драки…
Гномы тоже так подумали. Трое окружили эльфа, казавшегося им более опасным противником. Двое шагнули к Менестрелю, поднимая секиры.
Он отступил, исподлобья разглядывая нападавших. Он не был воином. Ему не раз приходилось отстаивать свою жизнь кулаками, а в последние годы он иногда участвовал в тренировках своего друга Данара и драться умел. Но никогда ему не приходилось сталкиваться со столь серьёзной опасностью. В родной деревне его не раз били ровесники, но чтобы унизить, причинить боль. Гномы хотели крови.
Впрочем, в первую очередь Менестрель подумал не о грозящей ему опасности, а как бы в драке не повредили лютню.
Первый гном замахнулся секирой. Сила удара была достаточной, чтобы снести голову лошади, но гнома подвела неопытность. Когда Менестрель увернулся, секира вонзилась в землю, и прежде чем гном успел её вытащить, полуорк одновременно ударил его по лицу и ногой в живот. Гном свалился в придорожную канаву. Менестрель на миг отвлёкся, наблюдая за его падением, и едва не пропустил удар второго гнома. Лезвие скользнуло по его рукаву. Менестрель почти инстинктивно перехватил опустившуюся секиру и рванул на себя. Гном выругался на своём языке, но секиру не отдал. Несмотря на небольшой рост, наугримы славятся силой, и этот почти не уступал рослому полукровке.
Несколько секунд каждый тянул оружие на себя, потом Менестрель внезапно изо всех сил толкнул секиру на гнома. Тот потерял равновесие от неожиданности, а рукоятка совершенно случайно ударила его по зубам. Гном отправился в канаву вслед за первым, оставив секиру в руках противника.
Менестрель обернулся, готовый придти на помощь эльфу, хотя не ожидал, что это понадобится. Но помощь оказалась весьма кстати.
Эльфы не знают драк. Это люди и гномы могут решать споры между собой кулаками. Эльфы сражаются только с врагами и только насмерть. Поэтому проводник Менестреля оказался в тяжёлом положении. Даже один против троих он мог легко убить их всех, но хорошо понимал, что этого делать нельзя. Слишком большой ценой был отвоёван мир, чтобы теперь нарушить его распрей между союзниками.
А вот гномы, получившие несколько чувствительных оплеух, потеряли последние крупицы здравого смысла. Они нападали всерьёз, особенно после того, как эльф оглушил одного из них ударом рукоятки кинжала в висок.
Эльфу оставалось только отступать, надеясь что неумелые противники совершат ошибку. Но судьба была не на его стороне.
Он споткнулся об упавшего гнома, устоял, но потерял драгоценные секунды. Всё могло кончиться плохо.
Увлечённые схваткой гномы не заметили, что их товарищи побеждены. Поэтому гном, которого менестрель секирой плашмя ударил по шлему так и не понял, что произошло. Последний сообразил, что перевес уже не на его стороне, и бросился бежать с не характерной для гнома скоростью.
- Спасибо, - эльф ошеломлённо смотрел на полуорка. – А ты оказывается можешь постоять за себя.
- Такому как я иначе нельзя, - пожал плечами менестрель. Он неуверенно чувствовал себя в обществе эльфа. – Прости, что эти из-за меня привязались. Вы ведь дружите с Эребором.
-Ничего, - эльф брезгливо оглядел стонущих гномов и осторожно потрогал стремительно темнеющий синяк под глазом. – Их стоило проучить. И не думаю, что они кому-нибудь расскажут. Это же позор – пятерых гномов голыми руками побили эльф и орк.
Он улыбнулся и внезапно протянул Менестрелю руку.
- Меня зовут Арвинион.
В этот день произошло много удивительного, но сейчас Менестрель был потрясён. Эльфы Эрин-Ласгален приняли его неплохо, но всё же он ясно чувствовал их пренебрежение. А это было похоже на предложение дружбы.
Но даже если так, он не знал что ответить. Он даже не помнил своего имени. Или помнил…
Люди не эльфы. Они легко забывают. Но забытое можно вспомнить.
Менестрель ответил эльфу твёрдым рукопожатием.
- Меня зовут Харрат.
Глава 4 " ДЭЙЛ"
Стражник у ворот Дэйла откровенно скучал. Уже так давно ничего не случалось, что и лучники, дежурившие на стенах, и он сам казались только данью традиции. Впрочем, ни у кого не возникало мысли её отменить, слишком часто в прошлом бдительность стражей спасала город. Только перед драконом они оказались бессильны.
Стражник зевнул. В базарный день у ворот всегда полно народу. Крестьяне из окрестных деревень везут продукты на рынок, приходят торговать соседи эсгаротцы и эреборские гномы, иногда в толпе можно заметить эльфа или смуглого южанина. Самые хитрые местные торговцы предлагают свои товары прямо у ворот. Среди покупателей и продавцов попадаются воры, так что стражникам приходится быть внимательными.
Но сегодня самый обыкновенный день, дорога пуста, и абсолютно нечем заняться. Поэтому стражник сразу оживился, когда заметил вдалеке двух пеших. Ему ни разу не приходилось задерживать кого-то желающего попасть в город, но с путешественниками можно поговорить, у них всегда есть новости.
Когда двое подошли поближе, стражник встревожился и взял алебарду, по случаю безделья прислонённую к стене. Один из них был эльф, причём эльф знакомый, Арвинион, не раз привозивший в город послания от короля Зеленолесья, и останавливавшийся поболтать с привратниками. Но с ним орк, и вид у эльфа изрядно помятый.
- Suilad, Арви! – окликнул его стражник, - Неужели в окрестностях снова появились орки? Если это он тебя так…
- Нет, - Арвинион торопливо покачал головой. - Харрат друг. Он вообще человек, просто ему… не повезло с внешностью.
Менестрель усмехнулся, стараясь не показать клыки. Впервые он слышал такое мнение по поводу своей судьбы. Стражник по-прежнему смотрел недоверчиво, но успокоился. Эльфы, конечно, странные существа, но с кем попало не дружат.
- А это, - Арвинион тронул синяк на лице и поморщился, - бродят у вас тут всякие… гномы.
Это было сказано с такой интонацией, что стражник не смог удержаться от смеха. Драки с участием упрямых вспыльчивых гномов случались и раньше, хотя эльф пострадал впервые.
Приди так кто-нибудь другой, он бы не был спокоен. Но Арвинион, гонец Трандуила, врага в город не приведёт. Да и ненависть эльфов к оркам всем известна. Поэтому стражник отступил, пропуская их к воротам.
День уже не казался, таким скучным.
Менестрель остановился в изумлении. Он никогда не видел большого города.
- Пойдём, - Арвинион нетерпеливо потянул его за рукав. – Я знаю здесь одного человека, его зовут Ренард. Он известен при дворе и покровительствует таким как ты, странникам, музыкантам, вообще интересным людям. С его помощью тебе будет легче устроиться в городе.
- Арвинион, почему ты мне помогаешь? Король приказал тебе только проводить меня до города, – недоверчиво спросил Менестрель.
- Я проводил, так что теперь свободен. Пойдём. Сейчас Ренард должен быть дома, а потом его придётся долго ждать.
- Я не о том. Я ведь почти орк, а ты…
Эльф пожал плечами. Он не знал как объяснить очевидное.
Он вышел за ворота, приветливо кивнув скучающему стражнику, и в последний раз оглянулся на Дэйл. Менестрель не мог сказать, что год проведённый в городе был для него плохим. Благодаря помощи Арвиниона и Ренарда его приняли неожиданно хорошо. Правда он понимал, что для большинства тех, кто слушал его музыку, он в первую очередь курьёз – поющий орк. Но на это Менестрель не обижался, это можно понять. Нет, дело было не в городе и не в людях. Только в нём самом.
Где-то внутри Харрат чувствовал – его место не здесь. Где? Он не знал. Но всегда можно отправиться искать.
Менестрель медленно шёл по тракту на юг. Зачем спешить, если не знаешь, куда идёшь. Бывает, этого достаточно, когда есть дорога и неосознанное, как у перелётных птиц, желание следовать за ней.
Но вскоре ему пришлось остановиться. Дорога разветвлялась. Почти как распутье, ожидавшее витязей из детских сказок.
Самая широкая вела на юг, к Минас-Тириту, Изенгарду и другим крупным городам Воссоединённого королевства. Другая, поуже, на восток, к послениям за рекой Карнен и Железному Кряжу. Третья, скорее не дорога, а широкая, поросшая травой тропа, поворачивала к Зеленолесью. Оттуда он пришёл год назад, в самом начале осени, после того, как его поймали лесные эльфы.
Менестрель вздохнул. Жаль, что теперь этот путь для него закрыт. Хотелось бы попрощаться с Арви прежде чем уйти. Ведь неизвестно, получится ли вернуться. Это только для эльфов что год, что сто лет…
Ладно, осталось ещё две дороги. Менестрель раздумывал, какую из них выбрать, хотя для него это было не так уж важно.
Зашуршала трава, и из придорожных кустов выскочила большая собака. Красивая гончая, палевая с белыми лапами и грудью, он видел похожих в Зеленолесье. У собаки были желтовато-карие, не по-звериному умные глаза.
Харрат на всякий случай отступил. Он знал, что пахнет орком, поэтому его не любили животные. Но собака не собиралась нападать. Напротив, она вильнула хвостом и подошла поближе, любопытно навострив уши.
- Привет. Ты чего-то хочешь от меня? – спросил Менестрель, вспоминая, глубоко ли лежит в мешке свёрток с припасами, и чем можно поделиться с собакой.
Она залаяла, увернулась от протянутой погладить руки и перепрыгнула на тропу, ведущую к Зеленолесью.
- Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? Извини, мне туда нельзя. – сказал он и невольно засмеялся. Странная должно быть картина: стоит на перекрёстке орк и разговаривает с собакой.
Гончая метнулась к нему, залаяла, снова пробежала несколько шагов по тропинке, оглянулась.
- Ладно, только недалеко.
Увидев, что Менестрель свернул за ней, собака радостно бросилась вперёд.
Идти и правда пришлось недалеко. За ближайшей рощицей кустарника у дороги лежал большой камень. А на камне сидел эльф и что-то выстругивал из дерева с таким видом, словно ждал здесь сто лет, и легко прождёт ещё сотню. Собака остановилась у его ног, и эльф поднял голову.
-Suilad, mеllоn, - весело сказал Арвинион.
To be continied
