Дитя Сумерек

 

 

Автор: Lunar The Sunrider

E-mail:  sunrider@mail.ru

 

Предупреждение: AU-story.

 

An angel’s face smiles to me

Under a headline of tragedy

That smile used to give me warmth

Farewell - no words to say

beside the cross on your grave

and those forever burning candles

 

Needed elsewhere

to remind us of the shortness of our time

Tears laid for them

Tears of love, tears of fear

Bury my dreams, dig up my sorrows

Oh, Lord why

the angels fall first

 

Nightwish – «Angels Fall First»

 

* * *

 

Тьма могущественна, Тьма первозданна. Она никогда не исчезнет, всегда будет рядом. Она ужасает своей загадочностью, отталкивает своей неясностью, дарует тревогу и щемящее в сердце чувство опасности… Лишь немногие во мраке способны озарить мир вокруг себя ласковым сиянием, искренним, нетронутым, идущим из самого сердца светом…

 

Из записей неизвестного менестреля Первой Эпохи.

 

* * *

 

Она замолчала. Песня волшебной паутинкой окутала темный чертог, застывая узорами на каменных стенах, уходящих ввысь колоннах и спинке высокого трона. В воздухе повисла тишина и умиротворение, никогда ранее не виданные в этих сумеречных чертогах.

Повелитель склонил голову. Все его существо будто охватило что-то  теплое, нежное, не знакомое ранее.

Глаза Моргота прояснились: из багрового они стали обычными, серыми. Дух его, не ведавший никогда покоя, с легкостью отдался этой светлой, очищающей мелодии.

Но почему именно она? Ребенок, явившийся свету от Великой любви, не знавший горя и страдания, ненависти, злости, не отдававшийся всей душой своей страсти. Чистое дитя, с открытым, улыбающимся лицом. Как только она появилась на свет во мгле Эндора? Ей стоило родиться в Амане, вдали от войн, от вражды…

Мятежный Вала не мог оторвать от нее взгляда, что-то изменилось… В структуре мироздания? А может в нем?

Ее глаза притягивали его. Это были самые невероятные синие глаза, цвета глубоких океанских вод, такие странные и одновременно красивые…

«Не от Мелиан», - подумал Моргот. У майэ глаза были не такими, не столько цвет, сколько сам характер взгляда. Она всех старалась укрыть едва ли не материнской лаской, окружить заботами и любовью. Здесь же, перед ним, ясный серьезный взор девушки, слепо верящей в себя, пронизанный жизнью и уверенностью в правильности своего поступка. Без страха, без опасения, без отчаяния. Не зная к своему Врагу ненависти…

Лутиэн…

Сколько силы в одном имени.

Лутиэн…

«Перед тобой были все короли Срединной земли, любой, на кого ты бросила взгляд, уже был на седьмом от счастья… Но тебе не нужны прекрасные дворцы, королевские украшения, почет, подобающей принцессе. Ты ухватилась за того, с кем жить придется, скитаясь по чужим дворам, не зная где остановиться на ночлег. У тебя было все, а выбрала ты ничто».

Для чего, Лутиэн?

«Танец смерти» – прошептала Лутиэн и добавила еще тише, - «последний мой танец». Моргот услышал это на своем темном троне, но для него этот танец ознаменовал жизнь.

Движения ее были подобны ветру над просторами волн, быстрые и точные. Полет чайки, гибкость ласточки, изящество, с которым не сравниться ничто.

Сколько так продолжалось? Он наблюдал за ее танцем, перебирал в памяти мелодию песни… Наверное, так могло быть вечно, если бы…

…волк не зарычал, нарушив сказочность момента. Все резко поменяло очертания, вернулось на свои места. Вместо полного жизни света – угрюмая тишина темноты, вместо сияния танца – кровавый блеск Сильмариллов. Сердце Валы вновь наполнилось злобой и ненавистью.

Нет, не к ней… Лутиэн отныне принадлежит ему, он ее никогда не отпустит.

Наглый смертный!

Повелитель Ангбанда поднялся. Вокруг него плясали красные отблески пламени Сильмариллов. Гнев вырывался из его души, прочно закрывая свет в его сердце.

- В цепи его! – указал Моргот на волка, превратившегося в тот миг обратно в человека. Жалкий, оборванный попрошайка, мерзкое, заросшее щетиной лицо… И это ничтожество посмело встать рядом с принцессой?!

- Нет! – отчаянный крик эхом отзывается под сводами чертога. Моргот взглянул на Лутиэн, упавшую на колени у ступеней его трона. Ее напуганный, заполненный ужасом и страхом, вид глубоко задел Валу, достиг самого сердца, и от этого ненависть к грязному адану лишь возросла. Что стоило ему, сильнейшему из Стихий, уничтожить какое-то хилое творение Отца? Щелкнуть пальцами и больше не будет этого Берена ни в Арде, ни за ее пределами. Такой фокус Моргот не раз проделывал с пленными и предателями, просто - точно муху убить. Но какое же это будет удовольствие…

Но даже сквозь пелену эмоций до Валы доносится безысходное, по-детски отчаянное горе. Совсем рядом, у его ног.

Девчонка смотрит на него, по бледным щекам скатываются прозрачные слезы, губы поддрагивают в такт вырывающимся из груди рыданиям. Почему-то его внимание привлек узор платья Лутиэн – крошечные незабудки, вышитые серебряной нитью по светло-голубой ткани.

Такая маленькая, легкая, как мотылек…

Морготу вдруг страшно захотелось обнять ее, сказать, что все будет хорошо, крепко прижать к себе и не выпускать никогда. Защитить от всего, спрятать, чтобы никто не обидел это нежное создание.

«Что это со мной?» - в ужасе думал Вала. Такого с ним никогда не было. Женщины не волновали его. Ведь нельзя так назвать чувством то, что, как правило, испытывают к особо хорошеньким пленным эльфийкам, которые за пару убедительных обещаний идут на все. Когда они ему надоедали, то Моргот без зазрения совести отдавал их оркам – ну какой прок от надоевшей девки с симпатичной мордашкой?

Но здесь эти размышления показались кощунственными. Лутиэн не походила ни на одну из виданных Морготом ранее женщин, которые были будто пустышки. Его принцесса олицетворяла собой загадку, неразгаданный секрет. Вряд ли даже Мелиан имела хоть толику этого… Вала был заинтригован: тысячи вопросов и ни одного ответа.

Она плачет…

Не стесняясь, горько выплескивает свой страх.

Всего один миг прошел, а кажется, что вечность.

- Не трогай его, пожалуйста! – умоляет она, стоя на коленях, а хилдор из Дортониона молчит. Ему тоже страшно, но он не просит, не вымаливает жизнь для нее, своя жизнь ему важнее. Сколько жертв: Тингол, Финрод, воины Нарготронда, и теперь Лутиэн… Самовлюбленный гордец, не признающий право на свободу других. Берен должен был умереть давно, еще в своем сосновом крае… Но он жив. Почему Судьба щадит его? Неужели это мерзкое ничтожество чего-то стоит?

К сыну Барахира подошли два воина Ангбанда и сковали ему руки.

- Бросьте его в Ямы, - пророкотал Моргот, чуть улыбнувшись. – Но проследите, чтобы он выжил… До моего особого приказа.

- Как повелите, Владыка, - в унисон ответили стражники с поклоном.

Лутиэн, видя, как уводят ее возлюбленного, застыла, не в силах пошевелиться.

- Отпусти его! – она, преодолев внутреннеее содрогание, взяла его за руку. Вала сжал обожженные давным-давно пальцы, чувствуя ее нежную ладонь.

Такая крошечная… Одна против всего мира… Что может ее сломить: легкость Тьмы или свет Сильмариллов? Непроглядная чернота или режущая глаз яркость?..

- Встань! – вдруг приказал Моргот, глядя на принцессу.

- Что?.. – не понимая, переспросила Лутиэн.

- Поднимись.

Она послушалась, доверчиво и наивно смотря своими удивительными глазами. Ее легкое платье встрепенулось, точно под дуновением ветерка и успокоилось, приняв очертания ее фигуры.

..Я разделю твою боль, буду с тобой всегда. Ты ведь не предашь меня?

Теперь она стояла совсем рядом. Вала даже мог чувствовать ее быстрое дыхание, дрожь тела, биение сердца.

…Так рядом и так далеко…

- Мелиан была другой, - Моргот не знал с чего начать, как объяснить ей то, что он понимал лишь образами, не словами. – Совсем не похожа на тебя. Моя память еще хранит ее прошлый облик. Желаешь ли ты увидеть ее, дитя?

.. Может тогда тебе проще будет понять меня?

…Чертоги Творения омываются темными водами Бездны, из которой создаются миры. Радужные стены, и длинная нить Мелодии охватывает все и всех. Радость познания и жажда мастерства, как неистовая лихорадка, поражает каждого в Чертоге. Ведь они – молоды, полны сил, их из ничего сотворил тот, кто направляет Пути Бездны. Творцу нужна их помощь, их поддержка, их любовь. Каждый выбирал свое… Крошечный комочек света выпутывается из радужного луча и неловко падает. Такой беспомощный, забавно подскакивает, пытаясь взлететь, и тут же падает. Но он упорен – уже скоро упрямо кружится среди остальных братьев и сестер, удивляя их своими отблесками всех оттенков радуги…

- Это… мама? – смутившись, спрашивает Лутиэн, забыв о том, где она, и кто перед ней.

- Такой я видел Мелиан до того, как она взяла себе облик Арды. Меня всегда поражало: почему прекрасная майэ избрала себе в мужья простого эльда.

- Они любят друг друга, - уверенно ответила принцесса.

- Любви не бывает, - с оттенком грусти сказал Вала. – Есть лишь иллюзия.

- А ты любил кого-то, Повелитель Моргот? – она смело задает новый вопрос.

…Любил? Копна волос червонного золота, надменный взгляд холодных голубых глаз, чуть насмешливая улыбка, сиреневая мягкость черт и  безразличие. Варда, тебя называют Элентари, Королева Звезд, красавица с черствым сердцем…

- Вряд ли, - Лорд Ангбанда решил: хватит. Довольно он уже открывал свою душу перед этой полумайэ. – Любви не может быть, есть заблуждение и надежда. Надо дать врагам временное преимущество, тогда их падение будет гораздо более сокрушительным.

- Я – твой враг? – к Лутиэн вернулся ее прежний бесстрашный лик.

- Мне бы этого не хотелось, - ответ был честным.

- Тогда позволь мне уйти, но ты ведь не хочешь, - Лутиэн смотрела по-детски мудрым взглядом от которого Морготу стало лишь больнее. – Как-то я слышала, что если ты любишь кого-то, то отпусти их. Если они вернутся, они твои. Если нет, то никогда ими не были.

…Сумерки неслышно наполняли мрачные, освещенные погибшим светом, Чертоги.

- Тогда скажи, любовь сильнее?

- Любовь сильнее чем ненависть, - все так же четко и уверенно говорила Лутиэн. – Она может заставить человека сдвинуть горы своими руками. Ненависть разрушает, любовь создает. Любви должны бояться те, кто ее ни разу не чувствовал. Почему так, Повелитель Ангбанда? Ты желаешь власти и силы настолько, что боишься смотреть на солнце. Оно слепит тебя! Но скажи мне еще кое-что… ты видишь глаза истинной Тьмы… А видит ли она тебя?

- Красивые метафоры, - ледяным тоном произнес Вала, всей душой желая, чтобы эта эльфийская колдунья никогда не ступала в его владения. – Любовь слепит тебя, ребенок! Говорить о Тьме, не познав ее?

- Почему ты думаешь, что она мне не ведома? – голос девушки был спокоен и… будто бы весел. – Я долго искала этой встречи.

- О чем ты?

- Теперь я понимаю.

…Боль пронзает самое сердце, дыхание сбивается…Неужели?

- Можешь уходить, - глухо ответил Моргот и отвернулся. Нельзя быть рядом с ней, даже если и она видит пути, ту дорожку, по которой раньше шел только он, ту дорожку, которая ведет к новому, яркому и необъяснимому. Путь Миров Арды.Нельзя оставлять за спиной память, того кто будет ждать… Взять с собой? Немыслимо…

- Нет.

Вала недоуменно повернул голову.

- Я хочу быть с тобой, - искренне произносит она улыбаясь. – Ты добрый, я знаю.

- Я – чудовище, Лутиэн, - усмехнулся Враг Мира. – По крайней мере это самое лучшее имя, каким меня называли. Беги прочь от меня, дитя.

- Значит я люблю чудовище, - твердо сказала принцесса, качая головой. – и я готова разделить с тобой судьбу.

- Ты не представляешь, о чем говоришь, девочка. Уйди пока не поздно, - с отчаянием попросил Моргот. – Пока… еще… не поздно.

Теплые руки обвили его шею. Она снова была так близко, прижимаясь к нему всем телом.

- Мое решение ты уже знаешь, - ласково прошептала она. Ее губы были так близко от его губ. Ее дыхание обжигало. – Я твоя, Мелькор.

Мелькор… Как давно его не называли так. Имя, произнесенное ее устами, становилось музыкой…

- А я – твой.

Они сплелись в едином несдерживаемом порыве, целуясь неистово, до боли. Окружающая обстановка потеряла видимость, стала безразлична. Только они, вдвоем. Феар были едины и затем взлетели куда-то ввысь.

У меня еще есть душа…

Ты жив, как и все в этом мире…

Как сладок этот миг…

Мне всегда нехватало тебя…

Я люблю…

И я…

И поэтому мы вместе.

 

* * *

 

Прогремели трубы Валар, вершится суд над Врагом. Всеобщее ликование сменяется печалью о былых потерях и радостью скорой встречи. Обрели свои камни сыновья Феанора, их отец будет выпущен из Палат Намо. Вернулись назад те, кто погиб в битвах, пал от рук предателей и друзей… Силы Света торжествовали.

Наверное, это правильно. Пусть только он будет в ответе за все.

Но память не даст забыться… Живет еще в Арде та девчонка, что смело бросила ему вызов и победила. Отныне это можно не скрывать. Мука вспоминать ее радостное лицо, когда он отпустил ее спутника, как же она была счастлива, когда он, Черный Враг Мира, открыл перед ней секреты мироздания, она любила его… Шелковистые волосы, летящие на ветру, озорной блеск темных глаз, губы, зовущие его… Не встретиться с ней больше, не увидеть в последний раз…

Так недолог был их срок – десяток лет, не больше. А затем Война, в которой он потерпел поражение, и уж никто теперь не поверит, что эти годы она провела с ним добровольно.

Где она сейчас? Заперта в своем лесном дворце или радует сердце кого-то из эльфийских владык? А может погибла или томится в такой же темнице?

 

* * *

 

Приговор был вынесен быстро, к Воротам За Пределы его привели быстро. Аулэ трудился со своими учениками день и ночь над новыми оковами.

Ему все равно. Смысла существовать больше нет…

 

* * *

 

Вечная Тьма вокруг. Она неслышно колышится под невидимым ветром, едва задевая своим черным крылом былые раны. Не было ни горечи поражения, ни злости, ни желания мести… Была просто тишина.

Понемногу он начал привыкать к этому пространству: бесконечному и одинокому. Он всегда был одинок, и теперь… В памяти возникали какие имена, лица, образы… но они быстро стирались в этой надежной темнице миров. Все исчезало, кроме одного…

…Как доверчиво она обнимает его, снимая боль и усталость. Трогательный неумелый поцелуй в щеку… Нет, слишком больно помнить…

Жаль, он так и не научился умирать…

Свет, яркий свет бьет в глаза… Точно открылась дверь в эту бездну… Погасла… Мелькор неожиданно почувствовал знакомое ласковое тепло совсем рядом.

- Ты пришла, – как же больно, настолько, что хочется окунуться в Вечную ночь и раствориться в ней.

- Идем со мной, - шепчет она, протягивая к нему тонкие руки, окруженные белым сиянием. Не выдерживают цепи Айганора, бесшумно расцепляются звенья. – Мы теперь вместе.
- Навсегда?

- Навсегда.