- Лис,ты можешь объяснить, зачем нас несет в эти руины?- эльф в сером плаще с волосами цвета старого серебра придержал коня, мрачно вглядываясь в черные силуэты обугленных развалин на горизонте. Позади лежал редкий дубовый лес, дальше начинались горы.

- Не знаю, Келеборн, не знаю,- его спутник, чье позвище  вполне оправдывалось рыжевато-золотистым цветом пышных локонов,напротив отпустил поводья. Мышастой масти  конь рванулся вперед

Келеборн только вздохнул и поскакал следом. Они были близки не первый век, но понять своего друга и кузена он мог далеко не всегда.Но это не повод отпускать Лиса одного в столь неприветливое и опасное место, раз тому загорелось.

Ост-ин –Эдиль или вернее,то что от него осталось, являл собой  одновременно трагичное и жалкое зрелище. Тонкие ажурные решетки смяты в бесформенные мелаллические клубки, белоснежный мрамор закоптили дымы пожаров, статуи сброшены на мостовые , тонкая каменная резьба испещерена сколами – следами стрел. И над всем этим свидетельством торжества победителей уже поднимались заросли сорных трав, неприхотливых березок, проросших из случайно залетеаших семян, словно подступающие к городу леса спешили укрыть надругательство над красотой рукотворной своей неизысканной,но вечной

Они долго кружили по бывшим улицам.  Лис явно искал что-то ведомое ему одному.Келеборн молчал, Тинвэ расскажет, когда найдет или будет уверен, что затея обречена на неудачу.

Энериэн сидела у себя дома за столом. Стол был завален кусочками гнутой проволоки, причудливо скручеными и соединенными между собой.
"Не так. Все не так,"- твердила она, в сотый раз прилаживая завиток к завитку.  Обхватила голову руками:»Может, действительно, стоило взять латунь?»
Забывшись, начала собирать плоское серебряное деревце - как будто она снова девчонка, играющая обрезками заготовок в мастерской отца. Поняв, что делает, рассмеялась и решила закончить. Раз уж не выходит новое, надо хоть вспомнить старые детские упражнения. Правда, браслет вышел все равно другой, чем в Гондолине - слишком кривые, гнутые линии, словно дерево борется с непогодой.
"Борется, но не ломается. А я?". Не смотря на удавшуюся вещицу (лет в 50 ее бы за такое очень хвалили") зарыдать хотелось все равно. Она еще раз взглянула на  эскиз, на разложеные на почетном месте - возле стенки - куски перламтра и  янтарь.
"Море... "
Если  ничего не получается, нечего сидеть за столом.
Она встала, накинула теплый плащ и вышла из дому. Энериэн бродила по улицам. Вроде бы бесцельно, но скоро ноги сами вывели ее к причалу. Свинцово-серое море ничем не напоминало прорезной серебряный браслетик, который она пыталась делать. Игрушечный и легкий, как... как фонтаны Гондолина. Над необъятной гладью, пенящейся белыми бурунами и влажно вздыхающей прибоем, стояло темное грозовое небо. Солнца в небе не было видно совсем, только с тревожными криками носились туда-сюда чайки. Энериэн плотнее закуталась в плащ.
Как же так? Она хотела сделать браслет с закатным морем, как воплощение... воплощение чего? Светлых воспоминаний старшего поколения? Надежды, которая увела в море Эарендила? А сама она верит в эту надежду? Она так привыкла делать вид, что все в порядке, что даже если не в порядке - то ничего, что... что, казалось, просто разучилась говорить правду самой себе. А ведь... А ведь она просто боится. Боится поверить, боится принять, боится подпустить кого-то к себе - чтобы новые надежды не оказались разрушенными так же быстро, внезапно и подло, как... как Гондолин.
Глаза слезились ("если встретится кто, скажу, что от ветра" - по привычке подумала она). Энериэн спустилась вниз и подошла вплотную к выбегающим на берег волнам. Она шагнула еще ближе. Легкие туфельки мгновенно промокли. Девушка ощутимо дрожала - от холода ли? от чего-то другого? Подобрав юбку, она наклонилась, что-то выкладывая из мокрой гальки. Остановилась она только тогда, когда закоченелые пальцы уже не могли согнуться, чтобы схватить очередной окатыш. Тогда она встала, оглядывая одной ей понятную мозаику, еще раз, сощурившись, посмотрела в хмурую даль.
А потом решительно разрушила свое сооружение носком туфли и опрометью кинулась домой. Зажгла дрожащими руками камин, согрела воды, в большой глиняной кружке заварила квенилас. Развесила сушится одежду - даже платье  оказалось влажным и пахло морем.
 

- Добрый вечер, вернее уже ночь,- Тинвэ стоял на пороге, чуть смущенно улыбаясь, войти ночной порой в дом к девушке, которая живет одна, было немного слишком даже для него.
- У тебя было не заперто,- кивнул он дверь.- В окнах горел свет, а я шел мимо, подумал...может быть у тебя что-то случилось?

- Добрый вечер - Энериэн попыталась загородить собой беспорядок в комнате: развешаную кругом мокрую одежду, разбросанные на столе инструменты и неудавшиеся заготовки, валяющиеся на полу "отходы" - стружку и пыль. Попыталась, но быстро поняла, что бесполезно.- У меня не случилось У меня получилось. Заходи, похвастаюсь, - она жестом пригласила Тинвэ в дом. - Квенилас будешь? Или... может, что-нибудь покрепче? Сейчас, я только... - она быстро сгребла со стульев недосушеную одежду.

- Квенилас - это хорошо,- кивнул синда,- ночь сегодня прохладная. Нет, вина не нужно. Спасибо. Надеюсь, я не доставил тебе слишком много лишних хлопот?

Видеть как ради твоего прихода дому придают ухоженный вид  было столь же неловко, как и предложить свою помощь в разборке личных вещей хозяйки.

 – Сегодня  , кажется, у меня есть, что отметить. Смотри!,- Энериэн забросив все составляющие беспоряка в ближайший сундук протянула гостю узорчатую пластину серебряного браслета и принялась заваривать напиток.

Тинвэ бережно взял браслет в руки.

- Красиво...очень.Янтарь, дар Уинен.Хорошо, что янтарь, это светлый, добрый и теплый камень. Хотя , для закатного солнца больше подошел бы сердолик

- Сердолик? - девушка на секунду задумалась, коснувшись рукой маленькой подвесочки с сердоликом у себя на шее, -  это смотря для какого закатного солнца. Оно разное бывает - можно даже рубин

- А сердолик ,он ведь тоже разных оттенков бывает -  от почти золотистого, до бурого, как запекшаяся кровь...Его так и прозвали - заключенный в камне закат.

- Ну... - девушка смутилась - для меня он похож скорее на закатное небо с облаками.

- Про этот камень есть легенда…

 - К стыду своему, не знаю. Расскажи!

Синие глаза Тинвэ чуть затуманились.
- Это почти две легенды. Однажды я гостил в одном доме, в неком городе. Хозяин  дома славился умением печь пироги, и вот мне, как гостю подложили пирожок с сюрпризом.Такова была семейная традиция. Это оказался сердолик.Ровного золотисто оранжевого оттенка, почти, как мои волосы. И тогда я рассказал хозяину дома ту же историю.Она коротка: Ариен ,проплывая над Эндорэ в первый раз, была потрясена нелегкой судьбой тех,кто некогда жил за морем , многих из них она знала. И глядя на страдания друзей из поднебесной высоты, она не смогла сдержать слез. Эти слезы упали на землю и застыли красивыми красновато-золотистыми камнями,как память о тех землях,куда каждый день уплывает золотая ладья. И если носить сердолик, он убережет тебя от беды, ибо Ариен молила Валар о снисхождении к участи эльдар в Средиземье.

Девушка невольно опустила глаза к кусочку сердолика у себя на груди. Камешек был красноватого, почти коричневого оттенка.
- Это очень грустная история. - Она хотела сказать что-то еще, но вздохнула и промолчала, только првовела пальцем по новому браслету, где-то по границе между небом и водой. - А что это был за город?

- Нарготронд,- печально улыбнулся Тинвэ, - я очутился там совершенно случайно.

Энериэн покачала головой:
- Для меня Нарготронд - город из легенды.

- К сожалению, все больше городов Белерианда становятся легендами…- А это ,- Тинвэ отстегнул от ножен кинжал и протянул его Энериен,- тот самый камень.
В рукоять был вделан, словно светившийся изнутри сердолик.

- Я не хотел украшать им оружие,но,увы, я - плохой ювелир.Сделать бы фибулу для плаща в виде ладьи с этим камнем вместо паруса.

Энериэн взяла кинжал и какое-то время вертела в руках рукоятью вверх.
- Сделать бы? - хитро спросила она.

- А ты могла бы помочь?- сразу ухватился за ее вопрос Тинвэ.

 Девушка смутилась

- Если ты доверишь... А какой ты ее представляешь?

- После того, что видел - доверю,- кивнул Тинвэ. -А представляю -  серебряный челн и оранжевый наполненый ветром парус.

- Оранжевый? Будто освещеный солнцем? - Энериэн потнулась к краю стола и взяла оттуда лист и перо. Лицо девушки стало совсем другим, словно это ее освещал невидимый свет - ты позволишь? Или сам нарисуешь?

- Я думаю, у тебя лучше получится,- ответил Тинвэ, глядя на преобразившуюся нолдэ – Именно… парус в лучах солнца.

Энериэн еще раз взглянула на своего гостя и несколькими уверенными движениями изобразила на листе фибулу в виде парусника. Наклонила на бок голову, что-то подправила и протянула эскиз Тинвэ:
- Ну что? Похоже на парус твоей мечты?

- Похож,- Тинвэ взял рисунок,- да, все как он говорил: когда-нибудь мы вернемся домой и рассветное солнце окрасит паруса наших кораблей.Паруса надежды.Энериэн вздрогнула.
- Кто... он?

Лис остановился в начале одной из улиц, спешился и медленно двинулся вдоль развалин, отсчитывая дома. Оказавшись возле пятого, толкнул покореженную калитку и вошел внутрь. Келеборн шагнул следом. До войны здесь явно был ухоженный сад, аккуратные контуры клумб сохранились до сих пор хоть и заросли крапивой. Чаша фонтана в виде морской раковины безжалостно сброшена в изгаженый бассейн. Сорванные с опор качели валяются не земле. В слепой ненависти орки не только грабили, но и крушили все, что попадалось под руку.

Тинвэ юркнул в зиявший пустыми провалами окон дом. Выбитые цветные витражи хрустели под ногами  радужной стеклянной крошкой. Келеборн в ожидании присел на обломок колонны. «Как хорошо, что Артанис не видит несчастного поруганного города». В грязи у него под ногами валялась тряпичная кукла. Эльф подобрал игрушку, машинально отряхнул от налипшей земли.У Келебриан была похожая…Вот ведь  и в этом доме жила , наверное, дружная семья, играли дети…Как хрупко счастье.

Лис наконец-то показался в дверном проеме, что-то неся в руках:

- Нашел!

Он держал небольшую шкатулку, дерево потемнело от времени, прихотливая резьба почти стерлась, но на крышке все еще можно было разобрать инкрустацию в виде василька.

                                                                         * * *

Шкатулка принадлежала еще деду,  когда-то Талион хранил в ней струны, а в тот страшный день мать Энериэн положила туда нитки, иголки и прочую рукодельную мелочь и почти насильно сунула в руки дочери:«Тебе понадобиться шить и штопать и, может быть, не только одежду.» Ах , если бы не мамина предусмотрительность ничего бы сейчас не осталось на память о прошлом, о семье, о городе Семи Врат.

Энериэн подняла крышку и положила фибулу рядом с браслетом. Завтра Тинвэ пригласил ее на прогулку в лес  и она отдаст ему свою работу.

 Но на рассвете город проснулся от сильных глухих ударов по воротам, от едкого дыма горящих у причалов кораблей. Сыновья Феанора штурмовали Гавани. Энериэн выскочила из дома в чем была и бросилась во дворец к Эльвинг. Правительница поручила ей вывести из города своих сыновей…

                                                                                                              * * *

Келеборн с любопытством смотрел на содержимое шкатулки, довольно искусная работа ,но явно женская. Женская…Так вот оно что…Вспомнилось с каким напряженным вниманием вглядывался Тинвэ в лица беженцев из Остранны, что нашли приют под сенью лориэнских ясеней. Искал эльдэ, которой принадлежали эти скромные украшения, не нашел и приехал сюда в поисках хотя бы памяти о ней.

Кто же она? Келеборн пытался вспомнить последнее празднество в Эрегионе, на котором они с Лисом были вместе.

                                                                                        * * *

Энериэн шла, беззаботно помахивая корзинкой с рукоделием. Как все же хорошо провести весь день под тенистой сенью леса возле прохладного горного ручья. Она нисколько не жалела, что не видела торжеств во дворце лорда.Во-первых, пока не вернулся муж никакой праздник ей не в праздник, а во-вторых, Энериэн провела рукой по округлившемуся животу, сейчас есть заботы и поважнее.

Облачко пыли на дороге заставило ее сойти на мягкую траву луга. Очевидно, кто-то из гостей лорда возвращается домой. Впереди на светлосером коне летел всадник смутно показавшейся Энериэн знакомым.Чувство узнавания, судя по всему, оказалось взаимным, ибо он  осадил скакуна и спешился .

- Энериэн…Неужели? Как я рад видеть тебя.

- Тинвэ! – всплеснула руками она.- Лорд Трандуил , то есть…

 Резной серебряный обруч заметно выделялся в рыжеватых волосах.

- Энериэн, пожалуйста…- Тинвэ улыбнулся смущенно и печально.

Но она и сама не смогла бы выдержать до конца  официальный тон, слишком много осталось в лесном принце от романтичного юноши-синда, стража Гаваней.

- Пойдем провожу тебя, немного, если позволишь,- Тинвэ взял у нее корзинку, - А я все эти годы даже не знал, жива ли ты.

- Эльвинг поручила мне детей,- быстрая морщинка прорезала белый лоб Энериен,- потому и я осталась жива, мы с подругой вывели малышей из города и…попали в лагерь феанорингов. Потом много было всего…А вот мне твоя судьба стала  известна довольно давно,  вначале гномы  рассказали,что твой отец с частью бывшых дориатцев отправился на Восток, за Синие горы. А потом,- она  улыбнулась,с  хитринкой в глазах,- среди наших девушек стали ходить слухи о королевстве нандор за Великой рекой, правит которым суровый король Орофер.А у короля есть сын, златовласый синеглазый принц, и он все еще не женат…

- Не женат,-  невесело подтвердил Тинвэ,- а у тебя …все хорошо?

Украдкой глаза принца скользнули по ее утратившему изящество линий стану.

- Все хорошо,- подтвердила Энериэн, ощущая смутную невольную вину, и поспешила пояснить- будущего мужа я встретила еще там, в лагере феанорингов. Нет-нет, он не воевал с нами, попал к ним раненным, как и многие другие. Вначале  мы жили в небольшом поселении на побережье, а когда лорд Келебримбор покинул Линдон ушли с ним сюда. У нас уже взрослые сыновья, но мы очень хотим дочь.

Тинвэ промолчал, лишь наклонился и коснулся губами ее пальцев.Почудилось или впрямь горячая слеза упала на кисть руки,нолдэ так и не поняла. Когда он выпрямился синие глаза смотрели безмятежно и спокойно.

- Что ж, пусть звезды Эльберет вечно светят над твоим домом.

Теперь, кажется его очередь говорить официальные любезности. Вероятно, вслед за этим последовали бы не менее банальные слова прощания, но Энериен чувствовала, что не может, не должна отпустить случайно обретенного друга просто так

- Тинвэ,- решительно произнесла она,- раз Вайрэ было угодно снова сплести нити наших судеб, давай примем это. Сейчас тебя ждут, возвращаться с пути плохая примета, но приезжай снова. Обещай мне, что приедешь. Нам есть ведь о чем поговорить.Да и фибула, что я делала для тебя так и лежит , ожидая своего часа.

                                                                                   *  *  *

- Энериэн,- Силлиндо с трудом верил, что видит внучку Талиона живой и невредимой,- Девочка…

А Энериэн просто стояла прижавшись к другу своего деда.В другой раз заплакала бы, а сейчас на слезы не было сил, будто сгорело что-то в душе вместе с Гаванями, вместе с погребальным костром их погибших защитников. Силлиндо нежно гладил девушку по волосам.

- Понимаю, как больно тебе, но все позади. Я увезу тебя на Балар, воспоминаний не сотрешь,это так...Однако время, покой , тишина притупят их остроту.Я все сделаю, чтобы в твою жизнь больше никогда не врывалась война.

- Посмотри, что я нашел,- телеро сунул руку в заплечный мешок. – Это ведь твоя, верно?

- Моя шкатулка!- ахнула Энериэн,- Но как ты догадался?

- Еще я бы не узнал работу Талиона,- усмехнулся Силлиндо,- Держи, пусть хранит тебя как талисман, раз уж  уцелела в двух войнах

                                                                                                 * * *

Лис острожно коснулся пальцами браслета и фибулы:

- Какая необычная судьба порой выпадает на долю самых обыкновенных вещей.Эта шкатулка пережила разгром Гондолина, и падение Гаваней, теперь вот разорение Ост-ин- Эдил, а бессмертный, сделавший ее, давно сошел в Чертоги.

-Подержи, - он протянул Келеборну шкатулку и заколол фибулой плащ .

Подарок, нашедший его через столько лет. Он так и не приехал тогда. Почему? Один Эру знает. Боялся , не хотел видеть ее счастье с другим? Что теперь гадать? И была ли то любовь или лишь юношеская мечта о ней? Тинвэ бросил последний взгляд на полуразрушенный дом и, не оглядываясь, пошел обратно к калитке, бережно прижимая к груди шкатулку .»Namarie…Но где бы ты ни была,Энериэн, в моем сердце ты живешь всегда».

Свист стрелы заставил Келеборна пригнуться , мгновенно сорвать с плеча лук и сделать ответный выстрел. Краем глаза он увидел, как покачнулся Тинвэ. Новой стрелы не последовало и Келеборн бросился к другу.

- Лис…

Обнял за плечи, пытаясь усадить на землю.

Тинвэ решительно высвободился из его рук.

- Оставь, Келеборн, я цел.

На ладони Лис держал фибулу. Острие стрелы ударило в самый центр сердоликовый вставки. Камень , однако, не раскололся, только покрылся расходящимися трещинами, которые странным образом напоминали диск Анар на парусах эльфийских кораблей.