Я – Ива. Одна из тех, кого эльфы называют энтами, а люди пастырями деревьев. Я стою на берегу медлительной лесной реки, пустив корни в уютную, добрую почву. В моих волосах щебечут птицы и шелестит ветер, волны реки омывают мои руки. Я слушаю журчание воды, любуюсь её мерцающими струями, игрой рыбок в глубине. Сородичи сказали бы, что я одеревенела, стала вроде гворна. Но неподвижность только оставляет больше времени для раздумий. Я многое повидала в своей жизни. Я смотрю на реку, и вместе с ней текут мои воспоминания.

Я помню счастливые времена, когда была юной энтицей, гибкой, как молодое деревце, помню сестёр и подруг. Мы были свободны и радостны, мы бродили по равнинам и пели. И там, где мы прошли, пробуждались от сна молодые ростки. Ах, как они стремились к небу, такие нежные, беззащитные. Мы были их защитницами и няньками. Что может быть прекраснее, чем видеть, как из крохотных семян поднимается могучий лес! Мы танцевали и пели среди посадок, и энты приходили петь с нами. Мы были счастливы.

Жаль, это время быстро кончилось. В наши земли пришла война. Я не осуждаю эрухини. Эльфы, люди, даже гномы заслуживают уважения. Они сражались против ужасного врага, защищая своих детей, свою свободу. Нет, я не могу винить их. Но что им, торопливым, медлительный покой лесов. В великих битвах у них не было времени подумать о том, как неспешно растёт дерево, и как быстро можно его погубить. А другим, чёрным, это и вовсе безразлично, порой они разрушали просто так, ради самого разрушения.

Огонь и топор пришли в наши мирные владения. Теперь те места зовутся Бурыми Равнинами, сухая пыльная степь сменила светлые леса. Быть может, когда-нибудь придут люди, проведут каналы, распашут землю или даже разведут сады. Но люди ценят деревья лишь за их пользу. Они не умеют и не хотят слышать их душу. Жаль…

Я понимаю, почему Илуватар дал Вторым столь короткую жизнь. Самый яркий цветок всегда увядает быстрее. Но за что он создал их слепыми и глухими к чудесам Арды? Или это Моргот ослепил их своей тьмой? Впрочем, я всего лишь старая энтица. Зачем мне эти догадки…

Я помню, как бежала, спасаясь от бушующего пожара. Неестественное для энта занятие – бегать. Но мои листья пожухли и съёжились от огня, и в моём сердце был страх. Потом я победила страх и вернулась. Я нашла только пепелище… Долго я бродила, дыша дымом, зовя сестёр. Никто не откликнулся…

Дул северный ветер. Он разгонял дым, приносил запахи. Пахло лесом и водой. У меня не было надежд, не было цели, и я пошла навстречу ветру.

Там действительно был лес. Тенистый, суровый, больше похожий на древний Фангорн, чем на наши радостные сады. Но это был лес, а я тогда думала, что никогда не смогу радоваться. Я люблю текучую воду. Я нашла эту реку и осталась около неё. И долго стояла, склонившись к воде, омывая в ней покрытые пеплом ветви. А с моих листьев скатывались прозрачные капли. Я оплакивала свои деревья, они ведь для нас как дети. И ещё сестёр. Я больше никогда их не видела. В Фангорне живут энты, но ни они, ни эльфы, ни птицы не знают, куда пропали энтицы.

Но я горевала одна не долго, всего лет сто или двести. Оказалось, у леса были хозяева.

Эльфы. Они называют себя квенди. Что есть, то есть, болтливый народ. И почти такой же торопливый, как люди. Они умеют слушать деревья, и меня они не испугались. Это так приятно – быть не одной. Мне нравятся эльфы. Мне нравятся эльфы, нравится их смешной быстрый язык и звонкие голоса. Иногда я говорила с ними, но больше слушала. Впрочем, квенди вечно спешат, и они не задерживались надолго на моей тихой поляне.

Только одна часто приходила ко мне. Мы не разговаривали, потому что не надо было слов. Она садилась на мой корень и болтала ногами в воде, она слушала со мной музыку леса и реки, приносила лютню, играла и пела, иногда для меня, иногда ради самой песни. Её звали Ириэн, и она была менестрелем.

Это она впервые назвала меня Ивой. Конечно, у меня есть имя на нашем языке, длинное и многозначное, как и положено энтскому имени. Но мне понравилось Ива, короткое певучее слово. Оно означает дерево, на которое я похожа. С тех пор, как мы встретились с Ириэн, я даже в мыслях стала называть себя так.

Потом Ириэн стала приходить вдвоём с юношей. Теперь она пела не только для меня, а иногда они пели вместе. Они были так молоды – во всяком случае по сравнению со мной – и так поглощены друг другом… Порой они забывали, что я не просто дерево. А я… Я закрывала глаза, слушая их смех, и мне виделись весёлые энтята, игравшие среди молодых посадок.

Они были счастливы, и отблески их счастья касались моих листьев, как ласковые лучи утреннего солнца. Это было прекрасно. Но счастье не бывает долгим, и чем ярче оно было, тем страшнее, когда приходит беда.

Орки часто тревожили границы леса. В тот день они смогли обмануть стражей и проникнуть в чащу. А моя река была совсем недалеко от опушки.

Я услышала, как вскрикнула Ириэн, увидела, как вскочил, выхватывая меч, её друг, когда мерзкие твари высыпали на поляну. Их было много, и в первый миг меня охватил страх. Я вспомнила гибель наших садов и содрогнулась. Но потом на место страха пришла ярость. Энты редко сердятся, но если это произошло, мы страшны в гневе. А я хранила боль и гнев веками.

Я долго стояла на одном месте, но двигаться не разучилась. И хотя я слабее тех, кто из рода дубов или сосен, у меня такая же прочная древесина и крепкие руки. Я вырвала корни из земли, шагнула вперёд, сшибла и растоптала орка, схватившего Ириэн. Саму Ириэн я толкнула себе за спину, к реке. Она же менестрель, какой из неё воин,  по реке можно спастись. Эльфы отлично плавают, а орки боятся глубокой воды. Но Ириэн подхватила ятаган врага и ринулась в бой. Я охраняла её, как могла.

Я хлестала ветвями во все стороны, а от моего удара не защитит никакой доспех. Конечно, мне отрубили пару ветвей, но это ничего, они быстро отрастают, а боль энты почти не чувствуют. Потом пришла помощь. Подоспевшие эльфы расправились с уцелевшими орками.

Я стояла в воде у берега, река смывала кровь с моей коры. Все мои листочки дрожали, я сражалась, но я тоже не воин, и это было нелёгкое испытание.

А на поляне за моей спиной плакала Ириэн. Она не пострадала, но её возлюбленный погиб в этом бою. Другие эльфы молча стояли вокруг неё. Они – квенди, говорящие, знают, что иногда нужно молчать и просто быть рядом. Наверное, я тоже должна была… Но у меня не было сил обернуться.

Его похоронили на нашей поляне. Я попросила окрестные деревья убрать ветви, затеняющие курган, и на нём выросли цветы, которые любят солнце. Ириэн снова приходила к реке, ко мне и к нему. Она пела, но теперь её песни всегда были печальны. Я слушала, а по моим листьям скатывались и с бульканьем падали в воду прозрачные капли, и это была не роса. Наверное, мне не было так больно даже когда я впервые пришла сюда. На пепелище можно вырастить новый лес, а погибшую любовь не вернуть…

Потом шли годы и века, я стояла у своей реки, и мало что менялось для меня. А мир менялся. За пределами леса гремели войны, возвышались и приходили в упадок государства. Был побеждён Враг, людей становилось всё больше, и время эльфов в Средиземье прошло. Во всяком случае, так говорили они сами, но мне не хотелось верить.

Эльфы понемногу уходили из леса. Где-то далеко на западном берегу они садились на белые корабли и отплывали в Благословенный Край. Они казались мне листьями, холодной осенью облетающими с ветвей деревьев.

О Гаванях и кораблях мне рассказала Ириэн. Она покидала лес одной из последних. Она прощалась со мной и с лесом песнями, а потом долго молчала, сидя на траве у моих корней. Уходя, она сорвала цветок с могилы любимого. Думаю, только надежда вновь увидеть его за морем заставила её оставить лес. Говорят, эльфы возрождаются там. Не знаю, правда ли это, но я надеюсь, что они действительно встретились.

Лес опустел. Я снова узнала одиночество и тоску. Я ходила, изменяя своим привычкам, я говорила с деревьями, собирая крупицы воспоминаний. Без эльфов лес стал тихим, увядал, словно наступила осень. Осень, за которой не суждено придти весне.

Но это по-прежнему был мой лес, лес, который я полюбила, где немало пережила. Я могла уйти в Фангорн, меня приняли бы с радостью. Но я не смогла покинуть деревья, ставшие мне родными, помнящие голоса и прикосновения моих друзей. Наступила эпоха людей, они не понимают деревья и слишком легко губят их. Нельзя было оставить лес беззащитным.

Прежде чем снова занять своё место у реки, я ещё раз обошла весь лес. Я пела песню посадок, пробуждая новые ростки, и песню защиты, чтобы лесные великаны стали их стражами. Я не испытываю неприязни к людям и не хочу никому причинять вреда. Но я буду оберегать лес.

Оберегать не для себя. Эльфы считали, что уходят навсегда, но я не верю, не могу поверить. Они часть этого мира, они нужны ему. Я стара, и многое видела в своей жизни. Я знаю – вслед за зимой всегда наступает весна, день не вечен, но и ночь всегда сменяется рассветом. Эльфы любили этот лес, и я сохраню его для них. Я, Ива, верю, что они вернутся.

Они обязательно вернутся!